Как я вчера на улицу выходила
Алиса Элис Найт Седых
Поход на улицу представлялся мне самым страшным ночным кошмаром, ведь даже в квартире холодно так, что пальцы на руках и ногах практически не ощущаются. Если так дома, то что же ждет меня на улице?..
Сперва, грамотно рассудив, я решила, что надо как можно теплее одеться. Под свитер и две кофты я надела бронелифчик, а под ватные штаны – теплые колготы и три пары носок. Ну очень эротично.
Грудь вместо моего третьего размера стала казаться четвертым, талия вместо сорок четвертого размера превратилась в сорок восьмой, а размер ноги из-за носок превратился из тридцать седьмого в тридцать девятый.
Посмотрев на себя в зеркало и сильно испугавшись, пришла к выводу, что у такой погоды есть существенный плюс: никакие насильники не страшны. Ни на улице, ни в помещении. Любой насильник поймет, что даже если отловить девушку на улице и куда-нибудь ее затащить, то под огромным количеством одежды можно просто не найти, что искал. Что ж, во всякой гадости своя радость, как говорится.
Свои длинные волосы я спрятала под дубленкой. Мало ли, что с ними может на таком морозе случится.
Мама на прощание меня трижды перекрестила и поцеловала в лоб, напутствуя фразой: «Ты там поосторожнее, сейчас по телевизору передавали, что сегодня семеро насмерть замерзли…».
Стоило мне выйти на улицу, как глаза от холода наполнились слезами. Которые тут же замерзли, что радости не придало. Линзы тут же застекленели. Моргать и вращать глазами было весьма неприятно из-за ледышек слез, ёрзающих по застекленевшим линзам. Хорошо, что хоть очки не надела. Они бы сразу покрылись инеем, и я бы вообще ничего тогда не увидела.
Автобус я увидела почти сразу. О холоде я старалась не думать, всё мое внимание сосредоточилось на автобусе. Я прекрасно понимала, что если я его сейчас не догоню, то могу уже не дождаться следующего. Пока пыталась бежать в своем неудобном одеянии, успела отметить, что такие мысли и попытки к бегу не у меня одной.
Меня несказанно порадовало, что автобус ехал с невиданной до этого скоростью. Следовательно, до метро я доехала довольно быстро.
Пока шла от автобусной остановки до метро, мой левый глаз (тот, что видит хуже из-за травмы, полученной в детстве) начал дергаться в нервном тике. Как будто хотел мне сказать: «Закрой меня немедленно! Мне же холодно! Я и так пострадавший!» Заткнись, придурок. Думаешь, мне не холодно?
Пока шла по улице, сочувствующе смотрела на девушек, у которых нет ничего в голове, зато на ногах – сапоги на высоких тонких шпильках.
Пока добиралась до первого пункта своего назначения, поняла, что не зря спрятала волосы под дубленку, когда увидела, что прядь моих волос, выбившаяся из-под шарфа, намотанного на голову, покрылась инеем. Вот тогда мне стало немного жутковато.
Охранники на проходной в бизнес-центре пытались со мной познакомиться и выпросить номер моего телефона. Варианта два: либо я кажусь симпатичной, даже замотанная с головы до ног, либо их мозги замерзли уже до такой степени, что только первобытные инстинкты и остались. Очень хочется верить в первый вариант.
Пока шла с подругой от киноцентра, поняла, что могу лишиться своего носа. Забежали в Новоарбатский супермаркет. Там обнаружили, что у нее покрылись инеем все волосы, а у меня – вылезшие из-под шарфа пряди волос, брови и ресницы. То-то я думаю, чё это у меня ресницы склеиваются, когда я моргаю?..
Когда вышла из метро, поняла, что, если в течение пятнадцати минут не подойдет автобус, до дома я могу так и не добраться. На мое счастье, через пять минут подошла маршрутка, которая уже не должна была ходить в столь поздний час. Брали ее штурмом. Я была пятой, кто поместился туда стоя. Остальные пять человек не влезли и провожали нас грустными глазами. Бедные…
В подъезд я еще никогда не влетала с такой скоростью. При входе в квартиру, крикнула «Мама, я выжила!» Мама устало ответила: «Я счастлива…»
Да, меня так просто не возьмешь. Но сегодня на улицу я лучше не пойду. От греха подальше.
01/2006
