Рукожоп вдохновляет насикомых 
Персональные смайлики от Потного Эльфа:
Поём песенку:
Комикс от всех ненавижу
Вдохновляет)))) 
Персональные смайлики от Потного Эльфа:
Поём песенку:
Комикс от всех ненавижу
В главных ролях
Тимур (фауст, доктор зло, кривосисько-рукожоп) Нугаев
Шпагина - фея-хуея
Виктор - специалист по вербально-анальным коммуникациям
Доктор Чесалкин - коллега кривосиса - начинающий рукожоп.
Тимур (фауст, доктор зло, кривосисько-рукожоп) Нугаев
Шпагина - фея-хуея
Виктор - специалист по вербально-анальным коммуникациям
Доктор Чесалкин - коллега кривосиса - начинающий рукожоп.
Вдохновляет)))) В общем, закончила я на скорую руку рассказ про Нугаева. Надеюсь, вам понравится.
"Новенький"
- Попрошу вашего внимания!
Собравшиеся в очередную субботу члены "группы поддержки" затихли. Куратор группы, седовласый сухой старик в белом халате, говоривший со старомосковским произношением, откашлявшись, продолжил:
- Здравствуйте, господа. Сегодня у нас в группе будет новенький. Попрошу отнестись к нему с пониманием - все-таки все же мы люди... Молодой человек! - обратился куратор к сидевшему на стуле человеку, предпочитавшему рассматривать непривычно для него белоснежный пол комнаты. - Прошу вас, представьтесь нам, пожалуйста!
Когда парень поднял глаза от пола, пожилой лидер группы неожиданно для себя вздрогнул от его взгляда. У новенького был абсолютно безумный взгляд - казалось, что еще немного, и его выпученные глаза выскочат из глазниц и покатятся по полу, злобно озираясь.
- Меня зовут Тимур. И, честно говоря, я совершенно не понимаю, как я сюда попал! Я же врач, доктор...
- Ну-ну, Тимур, мы тут все доктора, врачи, борцы за науку... Присядьте. Прежде чем выслушать вашу историю, я полагаю, вам следует послушать остальных. Начну, пожалуй, с вашего покорного слуги, - после этих слов куратор группы снова откашлялся. - Меня зовут Иван Петрович, я лидер этой группы помощи. Моя судьба, так же, как и ваша, была тесно связана со служением науке.
- Но я... - Тимур попытался перебить рассказ, но был остановлен жестом руки Ивана Петровича.
- Говорить будете после, когда вам дадут слово. Эх, молодежь пошла совершенно невоспитанная... Так, на чем мы остановились, коллеги? Ах, да, история. Я здесь оказался за то, что занимался вивисекцией. Надеюсь, что объяснять значение этого слова вам не нужно.
Из толпы послышались смешки. Тимур смотрел на Ивана Петровича немигающим и совершенно непонимающим, но от этого не менее безумным взглядом. Считав незнание с лица новичка, Иван Петрович решил дать пояснения:
- Для тех, кто не в курсе, все же поясню - это хирургические вмешательства на живых существах. На животных. Все, естественно, было продиктовано высокой наукой, и я никогда не мог себе позволить резать собак исключительно ради удовольствия... Или денег, раз уж на то пошло. Нет, зарплата конечно полагалась, премии, но вы же сами понимаете, коллеги, что такое настоящий научный интерес и работа во благо людей. Если бы не мои опыты на собаках, мир бы никогда не узнал о рефлексах! Все это на пользу людям, как бы ужасно это ни звучало. Жаль, конечно, этих собак, но наука...
Иван Петрович еле сдерживал слезы под конец речи. Тимур выглядел озадаченным, но встревать с тирадой на этот раз не решился.
- Вы позволите рассказать мою историю, Иван Петрович? - откликнулся мужчина в медицинском халате, накинутом поверх формы эсэсовца.
- Да, конечно, Йозеф, ваша история не менее поучительна, - ответил Иван Петрович, вытирая слезы.
Иозеф, встав со стула, начал свой рассказ.
- Меня как только не называли. И "доктором Моро", и "Ангелом Смерти". Меня ненавидят до сих пор, но при этом нагло пользуются моим опытом. Я, видите ли,
занимался тем, что ставил опыты на... Нет,, людьми называть их как-то стыдно. Унтерменши...
- Попрошу вас, соблюдайте этику! - резко сказал Иван Петрович. - То, что ваши подопечные относились к другой национальности, не делает их нелюдями.
- Простите, конечно... Просто так тяжело осознавать, что ты неправ. Я ставил опыты на евреях. Проверял способность человеческого тела выносить низкие температуры. Менял цвета радужки глаз на арийский голубой, с помощью инъекций краски. А как я только не работал с близнецами! Травил, сшивал. Да и в области переливания крови сделал много полезного... Да, я сожалею, что от этого страдали люди, но тогда мною буквально завладел чертов азарт и желание послужить науке и Рейху! Я мог бы быть гораздо гуманнее, но меня утешает только одно - что не все мои эксперименты вышли неудачными. Они двинули науку вперед, несмотря на отсутствие этичности и запредельную жестокость. Если бы я только мог сейчас попросить прощения...
- Ну-ну, Йозеф, не грусти, - сказавший это мужчина встал со стула и сочувственно похлопал Йозефа по плечу. - Я в твои времена вообще испытывал на людях действие оружия, огнеметов, гранатометов. Резал беременных, чтобы посмотреть сроки наглядно. Все мечтал, когда родная японская наука сделает шаг вперед.
- К сожалению, - в голосе Ивана Петровича послышалось недовольство с нотками отвращения, - я вынужден прервать ваш вечер воспоминаний, Широ. Давайте выслушаем историю новичка. Ну же, Тимур, вы так рвались что-то нам рассказать!
Все собравшиеся с любопытством направили свои взгляды на то место, где сидел новенький. Но былого запала в Тимуре как ни бывало. Он словно осознал, куда попал на самом деле. Сделав глубокий вход и встав со стула, он нехотя начал свой рассказ:
- Меня зовут Тимур. Я хирург и рукожоп.
- Рукокто, простите?
- Рукожоп. Я так себя в шутку называю, завистников подразнить. На самом деле я пластический хирург. Был им, до определенного момента.
- И что же произошло?
- Да летел на своем Порше, одном из четырех, по трассе, домой. Совершенно не понимаю как, но мне в лицо полила кислотой моя бывшая клиентка, Наськой звали, что ли. Я еще смеялся над тем, что у неё после моей операции нос кривой. Она, видать, воспользовалась моей невнимательностью, проникла с машину и спряталась там. Ну полила мне значится кислотой в лицо, а я же за рулем и...
- Довольно.
Взгляд Ивана Петровича переставал быть добрым.
- Значит, вы пластический хирург? - сквозь зубы проговорил куратор, подтягивая к себе папочку с досье на новичка.
- Да, и один из лучших был! Какие я бабам сиськи шил! Вы бы видели как соски на разных уровнях торчали, ух, красотища-то какая! А про носы я вообще молчу, кукольные, прям как у Барби, и по функциональности такие же!
- Что вами двигало, когда вы сотворили это? - с этими словами Иван Петрович достал из подшивки одну из фотографий с операций Тимура и показал членам группы. При виде сделанных хирургом швов Йозеф невольно охнул, а Широ едким шепотом заметил: "Теперь понятно, почему Рукожоп".
- Так ведь надо же на телочек и пятый Порш зарабатывать! И вообще, я трудился как многостаночник! А то, что швы косячные, так это, рассосется жи, зреют..
Поймав на себе гневный взгляд всех членов группы, Тимур умолк.
- Вон отсюда, - тихо сказал Иван Петрович. - Чтобы духу твоего здесь не было.
- Но...
- ВОН!
Впервые члены группы видели, чтобы Иван Петрович, человек исключительной выдержки и обладатель железного терпения, кричал на кого-либо. Осознав,
что здесь ему ловить нечего, бедняга Тимур встал и вышел из комнаты. Помещение сразу наполнилось удушливым запахом серы.
- Мда, не ожидал, что будет такая осечка. Мне наверху сказали, что вот, ваш человек, врач... - Иван Петрович хоть как-то пытался дать объяснение произошедшему.
- Да они нас там за мясников держат, что ли? - возмутился Широ.
- Безобразие! Куда делись молодые энтузиасты от науки?
- Неужели остались одни только алчные профаны?
Возмущению участников "группы поддержки непризнанных современниками гениев от медицины" не было предела. Но молчаливое поднятие руки Ивана Петровича в очередной раз остановило нараставший гвалт.
- На сегодня, пожалуй, все. Следующее собрание по расписанию.
***
Тимур брел по коридорам Ада, не в силах сдержать негодование.
- Да как они смеют! Жалкие старперы и садисты! Да я же гений! Да я же такие сиськи делал!
Сопровождавший Рукожопа (такое прозвище теперь носил бывший пластический хирург Тимур Нугаев среди обитателей Ада) демон из низших сословий Преисподней похихикивал - ведь именно с ним Тимур заключил договор на продажу души ради того, чтобы безнаказанно избегать судов за свою "мясницкую" деятельность.
А жизнь, тем временем, продолжалась.
"Новенький"
- Попрошу вашего внимания!
Собравшиеся в очередную субботу члены "группы поддержки" затихли. Куратор группы, седовласый сухой старик в белом халате, говоривший со старомосковским произношением, откашлявшись, продолжил:
- Здравствуйте, господа. Сегодня у нас в группе будет новенький. Попрошу отнестись к нему с пониманием - все-таки все же мы люди... Молодой человек! - обратился куратор к сидевшему на стуле человеку, предпочитавшему рассматривать непривычно для него белоснежный пол комнаты. - Прошу вас, представьтесь нам, пожалуйста!
Когда парень поднял глаза от пола, пожилой лидер группы неожиданно для себя вздрогнул от его взгляда. У новенького был абсолютно безумный взгляд - казалось, что еще немного, и его выпученные глаза выскочат из глазниц и покатятся по полу, злобно озираясь.
- Меня зовут Тимур. И, честно говоря, я совершенно не понимаю, как я сюда попал! Я же врач, доктор...
- Ну-ну, Тимур, мы тут все доктора, врачи, борцы за науку... Присядьте. Прежде чем выслушать вашу историю, я полагаю, вам следует послушать остальных. Начну, пожалуй, с вашего покорного слуги, - после этих слов куратор группы снова откашлялся. - Меня зовут Иван Петрович, я лидер этой группы помощи. Моя судьба, так же, как и ваша, была тесно связана со служением науке.
- Но я... - Тимур попытался перебить рассказ, но был остановлен жестом руки Ивана Петровича.
- Говорить будете после, когда вам дадут слово. Эх, молодежь пошла совершенно невоспитанная... Так, на чем мы остановились, коллеги? Ах, да, история. Я здесь оказался за то, что занимался вивисекцией. Надеюсь, что объяснять значение этого слова вам не нужно.
Из толпы послышались смешки. Тимур смотрел на Ивана Петровича немигающим и совершенно непонимающим, но от этого не менее безумным взглядом. Считав незнание с лица новичка, Иван Петрович решил дать пояснения:
- Для тех, кто не в курсе, все же поясню - это хирургические вмешательства на живых существах. На животных. Все, естественно, было продиктовано высокой наукой, и я никогда не мог себе позволить резать собак исключительно ради удовольствия... Или денег, раз уж на то пошло. Нет, зарплата конечно полагалась, премии, но вы же сами понимаете, коллеги, что такое настоящий научный интерес и работа во благо людей. Если бы не мои опыты на собаках, мир бы никогда не узнал о рефлексах! Все это на пользу людям, как бы ужасно это ни звучало. Жаль, конечно, этих собак, но наука...
Иван Петрович еле сдерживал слезы под конец речи. Тимур выглядел озадаченным, но встревать с тирадой на этот раз не решился.
- Вы позволите рассказать мою историю, Иван Петрович? - откликнулся мужчина в медицинском халате, накинутом поверх формы эсэсовца.
- Да, конечно, Йозеф, ваша история не менее поучительна, - ответил Иван Петрович, вытирая слезы.
Иозеф, встав со стула, начал свой рассказ.
- Меня как только не называли. И "доктором Моро", и "Ангелом Смерти". Меня ненавидят до сих пор, но при этом нагло пользуются моим опытом. Я, видите ли,
занимался тем, что ставил опыты на... Нет,, людьми называть их как-то стыдно. Унтерменши...
- Попрошу вас, соблюдайте этику! - резко сказал Иван Петрович. - То, что ваши подопечные относились к другой национальности, не делает их нелюдями.
- Простите, конечно... Просто так тяжело осознавать, что ты неправ. Я ставил опыты на евреях. Проверял способность человеческого тела выносить низкие температуры. Менял цвета радужки глаз на арийский голубой, с помощью инъекций краски. А как я только не работал с близнецами! Травил, сшивал. Да и в области переливания крови сделал много полезного... Да, я сожалею, что от этого страдали люди, но тогда мною буквально завладел чертов азарт и желание послужить науке и Рейху! Я мог бы быть гораздо гуманнее, но меня утешает только одно - что не все мои эксперименты вышли неудачными. Они двинули науку вперед, несмотря на отсутствие этичности и запредельную жестокость. Если бы я только мог сейчас попросить прощения...
- Ну-ну, Йозеф, не грусти, - сказавший это мужчина встал со стула и сочувственно похлопал Йозефа по плечу. - Я в твои времена вообще испытывал на людях действие оружия, огнеметов, гранатометов. Резал беременных, чтобы посмотреть сроки наглядно. Все мечтал, когда родная японская наука сделает шаг вперед.
- К сожалению, - в голосе Ивана Петровича послышалось недовольство с нотками отвращения, - я вынужден прервать ваш вечер воспоминаний, Широ. Давайте выслушаем историю новичка. Ну же, Тимур, вы так рвались что-то нам рассказать!
Все собравшиеся с любопытством направили свои взгляды на то место, где сидел новенький. Но былого запала в Тимуре как ни бывало. Он словно осознал, куда попал на самом деле. Сделав глубокий вход и встав со стула, он нехотя начал свой рассказ:
- Меня зовут Тимур. Я хирург и рукожоп.
- Рукокто, простите?
- Рукожоп. Я так себя в шутку называю, завистников подразнить. На самом деле я пластический хирург. Был им, до определенного момента.
- И что же произошло?
- Да летел на своем Порше, одном из четырех, по трассе, домой. Совершенно не понимаю как, но мне в лицо полила кислотой моя бывшая клиентка, Наськой звали, что ли. Я еще смеялся над тем, что у неё после моей операции нос кривой. Она, видать, воспользовалась моей невнимательностью, проникла с машину и спряталась там. Ну полила мне значится кислотой в лицо, а я же за рулем и...
- Довольно.
Взгляд Ивана Петровича переставал быть добрым.
- Значит, вы пластический хирург? - сквозь зубы проговорил куратор, подтягивая к себе папочку с досье на новичка.
- Да, и один из лучших был! Какие я бабам сиськи шил! Вы бы видели как соски на разных уровнях торчали, ух, красотища-то какая! А про носы я вообще молчу, кукольные, прям как у Барби, и по функциональности такие же!
- Что вами двигало, когда вы сотворили это? - с этими словами Иван Петрович достал из подшивки одну из фотографий с операций Тимура и показал членам группы. При виде сделанных хирургом швов Йозеф невольно охнул, а Широ едким шепотом заметил: "Теперь понятно, почему Рукожоп".
- Так ведь надо же на телочек и пятый Порш зарабатывать! И вообще, я трудился как многостаночник! А то, что швы косячные, так это, рассосется жи, зреют..
Поймав на себе гневный взгляд всех членов группы, Тимур умолк.
- Вон отсюда, - тихо сказал Иван Петрович. - Чтобы духу твоего здесь не было.
- Но...
- ВОН!
Впервые члены группы видели, чтобы Иван Петрович, человек исключительной выдержки и обладатель железного терпения, кричал на кого-либо. Осознав,
что здесь ему ловить нечего, бедняга Тимур встал и вышел из комнаты. Помещение сразу наполнилось удушливым запахом серы.
- Мда, не ожидал, что будет такая осечка. Мне наверху сказали, что вот, ваш человек, врач... - Иван Петрович хоть как-то пытался дать объяснение произошедшему.
- Да они нас там за мясников держат, что ли? - возмутился Широ.
- Безобразие! Куда делись молодые энтузиасты от науки?
- Неужели остались одни только алчные профаны?
Возмущению участников "группы поддержки непризнанных современниками гениев от медицины" не было предела. Но молчаливое поднятие руки Ивана Петровича в очередной раз остановило нараставший гвалт.
- На сегодня, пожалуй, все. Следующее собрание по расписанию.
***
Тимур брел по коридорам Ада, не в силах сдержать негодование.
- Да как они смеют! Жалкие старперы и садисты! Да я же гений! Да я же такие сиськи делал!
Сопровождавший Рукожопа (такое прозвище теперь носил бывший пластический хирург Тимур Нугаев среди обитателей Ада) демон из низших сословий Преисподней похихикивал - ведь именно с ним Тимур заключил договор на продажу души ради того, чтобы безнаказанно избегать судов за свою "мясницкую" деятельность.
А жизнь, тем временем, продолжалась.
