Вообще единственный истинный режиссерский успех в жизни бапки, это ее многочисленные явления с Васей.
Вот представьте себе, приходит к кому-нибудь усталая женщина со снулыми глазами, в потертой юбке с краешку, и тихим печальным голосом вещает.
Мол, есть у нее сын Вася, совсем крошка, но уже знает и куньих, и гомеров, и столицу Тринидада. Да, с синдромом профессора Дауна, но ведь все знают, что эти солнышки куда лучше нормальных. Вася может все, хоть теорему ферма, хоть Тараса Бульбу, хоть Рафаэлем новым стать или директором Сингапуского зоопарка.
Но мир жесток. Злые люди, у которых в сердцах гудят танки и самолеты, поставили на Васе клеймо, и не дают ему ни учиться, ни социализироваться об окружающих.
А им бы, всхлипывает тут бапка, просто попробовать, просто маленький шанс, просто посидеть тихонечко, никому не мешая, а уж там все увидят великолепного Васю и сразу дадут ему нобелевку.
На этом моменте преподаватель али чиновник тоже пускает слезу и соглашается на Васю.
Пауза. Склейка. Следующая сцена.
Преподаватель с умилением в сердце ожидает прихода медлительного робкого мальчика с ослепительной солнечной улыбкой и его милой тихой матери, которая будет благодарна за любое доброе слово, за любую самую маленькую помощь.
И тут - хоба. Сначала в комнату вплывает густая немытая вонь, а следом за ней заявляется здоровенный детина с сальными волосами, болячками, слюнями и соплями.
За ним вплывает бапка с десятью килограммами наглядных материалов, требуя выдать им лучшую парту впереди у окна и заменить урок на доклад о великолепии даунов.
На все вопросы о куньих и гомерах, Вася отчего-то отвечает только «абырвалг» и «бездец» и норовит поластиться немытой головой обо всех, кто не успел сбежать.
На робкие слова ошарашенного преподавателя о том, что, наверное, эти занятия Васе не совсем подходят, бапка из безобидной старушки тут же превращается в монстра, и хлопая вставными челюстями, обещает жаловаться всем, от рептилоидов до Путина, и ославить нетолерантного преподавателя на весь мир.
Ну шикарный же сюжетный твист, согласитесь, милые.
