«Чигасовская правда» 8.11.20., рубрика «Их нравы»
В дождливое сырое утро в опочивальне Божены Львовны единственным ярким пятном была симультанная кофта, в которой вдова отмечала окончание ковида в «Маритоццо». Эту кофту жевал корги Люсик, валявшийся на хозяйской кровати.
«Пошел вон, сукин сын!»- заорала Божена Львовна и лягнула его грязной пяткой.
Пес выглядел озадаченным — его выгоняли из хозяйкиной постели, только когда к ней приезжал ее парень, господин Мохнаткин. Да и был такой казус всего лишь один раз.
«Голодная, поди, — вот и рычит. Ладно, пусть сама жует свою тряпку», - подумал Люсик, спрыгнул с кровати и принюхался: хозяйкины боты явно воняли какой-то гадостью. Это Божена Львовна намедни в ведро с помоями вляпалась, когда заезжала на Патрики. В своей прекрасной квартире она всегда это ведро наготове держала. На случай, если княгиня Рына придет фестивалить под окнами или другие сталкеры пожалуют.
Потоптавшись у кровати, корги вернулся на место и свернулся калачиком. Благо, хозяйка угомонилась и задремала.
Надо отметить, что именно Люсик был-таки единственным постоянным кобелем в постели вдовы — других не водилось. И она, грешным делом, иногда подумывала о мастурбации, но боялась, что волосы на ладонях вырастут. А как либидо пропало, так и мысли напрочь ушли. Но зато неотвязно мучила мысль, что не дай бог, кто подумает, будто она, авторитетный мужиковед, окончательно вышла в тираж. В тот самый раз, когда Люсик был изгнан из спальни, барыня даже пыталась снять эротическое видео в качестве непровержимого факта, но заступа Мохнаткин его забраковал: «Фу-фу-фу… Хряк @бет левретку. Сотри немедленно!» Ну, она и стерла, дурочка. Потом долго жалела, а заступа с тех пор так и не появлялся. А так-то хоть бы память осталась, сбг. Хотя, честно говоря, она до сих пор искренне не понимала, как какой-то тупой кусок мужского мяса может быть источником удовольствия. Особенно, если владелец этого куска вовсе не "крепко за".
Божена Львовна сопела, ворочалась и с грустью думала, что ее женский костерок, похоже, обречен затухнуть, так и не разгоревшись...
«Пошел вон, сукин сын!»- заорала Божена Львовна и лягнула его грязной пяткой.
Пес выглядел озадаченным — его выгоняли из хозяйкиной постели, только когда к ней приезжал ее парень, господин Мохнаткин. Да и был такой казус всего лишь один раз.
«Голодная, поди, — вот и рычит. Ладно, пусть сама жует свою тряпку», - подумал Люсик, спрыгнул с кровати и принюхался: хозяйкины боты явно воняли какой-то гадостью. Это Божена Львовна намедни в ведро с помоями вляпалась, когда заезжала на Патрики. В своей прекрасной квартире она всегда это ведро наготове держала. На случай, если княгиня Рына придет фестивалить под окнами или другие сталкеры пожалуют.
Потоптавшись у кровати, корги вернулся на место и свернулся калачиком. Благо, хозяйка угомонилась и задремала.
Надо отметить, что именно Люсик был-таки единственным постоянным кобелем в постели вдовы — других не водилось. И она, грешным делом, иногда подумывала о мастурбации, но боялась, что волосы на ладонях вырастут. А как либидо пропало, так и мысли напрочь ушли. Но зато неотвязно мучила мысль, что не дай бог, кто подумает, будто она, авторитетный мужиковед, окончательно вышла в тираж. В тот самый раз, когда Люсик был изгнан из спальни, барыня даже пыталась снять эротическое видео в качестве непровержимого факта, но заступа Мохнаткин его забраковал: «Фу-фу-фу… Хряк @бет левретку. Сотри немедленно!» Ну, она и стерла, дурочка. Потом долго жалела, а заступа с тех пор так и не появлялся. А так-то хоть бы память осталась, сбг. Хотя, честно говоря, она до сих пор искренне не понимала, как какой-то тупой кусок мужского мяса может быть источником удовольствия. Особенно, если владелец этого куска вовсе не "крепко за".
Божена Львовна сопела, ворочалась и с грустью думала, что ее женский костерок, похоже, обречен затухнуть, так и не разгоревшись...