В музыкальном классе нашей школы делали ремонт.
Учительница разрешила детям забрать домой некоторые старые музыкальные инструменты.
Дася пришел домой и говорит:
- Мам, я пианину принёс... Катя же любит бренькать...
И достал из пакета смешное игрушечное пианино. Зелёное. Такие обычно в детских садиках живут.
Пианино было сломано. То есть клавиши все были в порядке, а ножки одной не было. Но если поддерживать пианино за туловко, оно отлично играло.
А если забыться и отпустить, то оно тут же теряло равновесие и падало вперед зубами. Ой, клавишами.
Будто пьяненькое.
Катя проявила интерес к звуковой игрушке. Потому что новая. Минут на 10.
Но потом отодвинула: оно громоздкое, и поддерживать его неудобно.
Я предложила держать ей пианино, пока она играет, но дочка сказала "Неть".
Потом в течение недели Катя сделала еще пару подходов к инструменту - и совсем потеряла к нему интерес.
Ну, я во всяком случае, не видела, чтоб она играла.
Пианино поселилось в горе игрушек, в которую никто не играет. Сейчас дети искушённые - их ничем не удивишь.
В моём детстве отдельные игрушки могли быть фаворитами годами. На безрыбье-то.
А сейчас - минут 20 и привет...
Пианино прожило у нас, наверное, полгода.
Во время уборок я таскала его с места на место, пыхтела и думала: "Ну не будет она больше играть, надо выкинуть!"...
В один из дней я психанула, провела жёсткую ревизию игрушек - и собрала целых два мешка ненужных. Руководствовалась не принципом "новое - старое", а "играет - не играет". Есть старые игрушки, в которые она нет-нет, да сыграет. А есть новые, громоздкие, но бестолковые.
В общем, двуногое пианино уехало из дома в одном из пакетов.
Я поставила пакеты внизу, у площадки. Через 10 минут их уже не было.
На здоровье.
Катя вообще не заметила, что что-то изменилось. Ну, гора игрушек поменьше, ну подумаешь...
Спустя несколько недель муж вдруг говорит:
- А где пианино? Зеленое такое...
- А что? - уточняю я.
Ишь, мистер Наблюдательность.
Уж месяц как нет его.
- Я сделал ему ножку, - муж с гордостью показал ножку. - А то оно всё время носом клевало.
Я вздохнула.
Муж у меня во всем такой.
Готов реанимировать, реабилитировать, ремонтировать старые вещи, вдыхать в них новую жизнь.
А я вот не люблю. Ну правда.
Сейчас время такое: не выгодно чинить, заморачиваться. За два клика можно новое заказать, если нужно.
А ему нравится. "Пусть живет", - обычно говорит он.
Большую часть нашей жизни я с трудом мирилась с этой его особенностью.
Мы постоянно ругались из-за хлама, в котором он видел ценность, а я - нет.
- Я выбросила пианино.
- Зачем?
- Катя в него не играла совсем... Никто не играл.
- Так неудобно было. Я вот ножку сделал - и она бы играла...
И он такой несчастный был в этот момент... Мне даже стыдно стало, только не могу сформулировать, за что.
Знаете, у каждого своя правда.
Я за свободу от вещей.
Для меня в этом много энергии.
Энергии освобождения, энергии пространства.
Я люблю дарить, отдавать и выбрасывать.
Без грамма сожаления.
А у мужа энергия в другом.
В исцелении, сохранении. Он любит всё рассортировать, классифицировать, поселить на полочки, жить и ждать, когда пригодится.
Тут нет неправильных стратегий, они все из детства, и все из серии "я не могу иначе".
Мы тогда даже повздорили.
Из-за пианино.
Я сказала, что если он хотел чинить, так надо было сказать, я мысли читать не умею, оно валялось, сто лет никому не нужное.
А муж сказал, что мне лишь бы выбросить, и я не даю вещам второго шанса.
И тогда я чувствовала себя правой.
Но любимой мне быть важнее, чем правой, и я легко извинилась: "Ну прости, в следующий раз спрошу ..."
И он извинился: "И правда, что это я из-за ерунды завёлся..."
Теперь наши ссоры называются "роялька". Если начинается непонимание, я говорю: "Ну всё, я поволокла рояльку на выброс, а ты пошел выпиливать ей ножку".
По аналогии с "Аннушка уже пролила масло"...
Я - человек творческий, и это на самом деле немножко диагноз.
Я замечаю то, что другие могут не заметить, люблю рефлексировать, и иногда мне важно солдатиком нырнуть в драму и вдумчиво ее проплыть, а не выныривать мгновенно, отфыркиваясь эмоциями.
Со мной сложно, потому что в семейной жизни я - двуногая роялька.
Я вроде хорошо звучу, и клавиши мои исправны, и музыка прекрасна, и это как-бы моя миссия, с которой я справляюсь. Трям-трям.
Но чтобы иметь счастье постоянно слушать музыку, меня надо поддерживать.
Это, вероятно, не всегда удобно.
Иногда прям бесит.
Но без поддержки я падаю вперед, рассыпаю клавиши и грущу.
Со мной объективно тяжело.
Я звучу для многих, а поддерживать должны те, кто рядом.
И я каждый раз надеюсь, что тем, кто рядом, не надоест меня держать.
И меня не поставят в угол, и я не покроюсь там пылью забвения, а потом, во время ревизии, меня не вынесут вон, потому что никому не нужна моя музыка.
Нужна. Многим нужна.
Так вот я рада, что муж у меня - такой, какой есть. Поймет, услышит, починит.
Ну или поддержит.
И всегда даст второй шанс.
Играй, дорогая, звучи. Я держу.
Был бы он такой, как я - мы б развелись бы давно...
А так пороялились - и помирились.
Потому что он любит меня, и знает, что я сложная и многозвучная. Но это заводские настройки, тут ничего не изменить.
А все мои несовершенства, включая характер... ну, это тоже я.
К сожалению. Или к счастью.
Трям.
и большое спасибо, наслаждаюсь вашим творчеством и юмором каждый день.
), им и так тяжело. Твое гнилое, неспособное к эмпатии нутро в сочетании с литературной бездарностью не может соприкасаться со сложным, болезненными темами.
