сказывается служба в театре, где требуются, так сказать, более широкие мазки при создании роли. И на экране заметна
работа актёра, как он то или другое
делает, вот это "даю эмоцию" (сейчас я грущу, а сейчас я в панике, а сейчас я -- безумец). А этого видно быть не должно.
"Милые дяди в очках, которые оказываются долбанными извращенцами" -- да, это пугающий образ, но при этом настолько растиражированный, что при его создании требуется изрядное актёрское мастерство (да и хорошая сценарная основа, и режиссёрская работа), чтобы не скатиться в шарж, как это получилось в "Методе". Посмотрите, например, как играет подобную роль Стэнли Туччи в "Милых костях" (первое, что сейчас на ум пришло) -- это жутко до мурашек, при этом, казалось бы, ничего "этакого" он не делает: лицом не хлопочет, на визг не срывается, безумный взгляд не изображает. Понятно, что номинированный за эту роль на "Оскар" Туччи и Цекало -- это в принципе небо и земля, но надо же равняться на лучших.
Персонаж Симоновой показался мне самым страшным, потому что сцена в целом решена чрезвычайно грамотно: сначала зритель думает, что Меглин пришёл в гости к своей любимой учительнице, всё чин-чинарём, она такая приятная, интеллигентная ("милый дядя в очках"); затем появляется какое-то смутное беспокойство, потому что Меглин явно ведёт себя как-то
неправильно, как-то странно с любимой учительницей общается (понятная нам реальность даёт трещину, мы, зрители, начинаем ёрзать и думать "Wtf?"); потом в какое-то мгновение у персонажа Симоновой из-под маски нормальности проглядывает нечто совсем другое, явный намёк на какой-то психоз (причём насколько талантливо, без вот этих самых "швов наружу", Симонова это делает -- не пережимает!) -- ого, всё совсем не так, как казалось сначала, кто бы мог подумать; кульминация -- Есения видит все эти жуткие школьные фотографии, и становится понятно, что у этой милой тётеньки не просто "какой-то" психоз, а настоящая бездна разверзшаяся и в глаза зрителю смотрящая. И причём мы ведь так и не узнаём, в чём конкретно её безумие проявлялось, помимо выковыривания лиц на фото -- и из-за этой недоговорённости персонаж цепляет ещё сильнее. А то, что порчей фоток дело не ограничилось -- оно ясно, ибо такому в полном смысле слову маниакальному упорству, которое потребовалось для порчи десятков фото, на одной этой порче остановиться крайне сложно. Явно было вполне себе физическое насилие, но к кому, как? -- неизвестно, интрига. Страшно.