Регистрация
5 Июн 2017
Сообщения
4.468
Симпатии
34.236
Ну, вот собчак писала, как на духу. В личной переписке. И в личных звонках гаденышей обкладывала. Это очень емко ее охарактеризовало.
Они те же склочные бабы, что сидят на хейтерских форумах, сколько бы ни было у них связей, бизнесов, карьер и мужиков.
в человеке больше всего говна. причем и в прямом, и в переносном смысле (с) неизвестный патологоанатом
 
Регистрация
24 Дек 2015
Сообщения
6.791
Симпатии
34.130
Регистрация
18 Июн 2017
Сообщения
3.615
Симпатии
16.883
Регистрация
18 Июн 2017
Сообщения
3.615
Симпатии
16.883
Они Долецкую уволили, зачем ее звать?
ну а что Долецкая ничего не сделала для Вог за 20 лет? Смысл то в праздновании юбилея, уважению ко всем людям которые были причастны к этому. Хотите сказать что на 100 летие Гуччи которое будет через пару лет не позовут Тома Форда?
 
Регистрация
24 Дек 2015
Сообщения
6.791
Симпатии
34.130
ну а что Долецкая ничего не сделала для Вог за 20 лет? Смысл то в праздновании юбилея, уважению ко всем людям которые были причастны к этому. Хотите сказать что на 100 летие Гуччи которое будет через пару лет не позовут Тома Форда?
Вы не помните, КАК долецкую уволили? Могли бы еще сверху обоссать.
 
Регистрация
18 Июн 2017
Сообщения
3.615
Симпатии
16.883
Вы не помните, КАК долецкую уволили? Могли бы еще сверху обоссать.
Я помню)) в любом случае среди такого грандиозного и многолюдного пиршества могли позвать. Не я одна так считаю)
 

Ромочка

Авокадо АлБорисовны
Регистрация
12 Дек 2013
Сообщения
1.945
Симпатии
11.488
Миленькие, а просветите пожалуйста по поводу Долецкой
Упустило этот момент Как ее ушли? Спасибо огромное заранее
И бабушке расскажите, а то я какие-то немыслимые истории отрывками слыхала...
 
Регистрация
4 Июл 2015
Сообщения
105
Симпатии
776
Регистрация
28 Дек 2014
Сообщения
1.162
Симпатии
14.703
Из книги самой Долецкой:
Историю моего увольнения с поста главреда журнала Vogue описала Божена Рынска, ядовитый светский хроникёр и «народная правдоматочница РФ», как она себя сама называла: «Вечный сюжет — конфликт стрекозы и муравья — длился без малого десять лет.
Алёна — это лёгкое дыхание, чарующий интерфейс. Карина — упорный железобетонный пахарь, Сальери, которому всё даётся очень тяжело. У неё нет и не будет полётности, но эти терпение и труд перетрут всё живое… Операция «Убрать Долецкую» была Сталинградом Добротворской, она схрумкала главреда Vogue не между делом, она положила на это почти десять лет».
В той заметке в Газета. ру не все соответствовало действительности, но суть верна — это увольнение смахивало на самое что ни на есть банальное противостояние двух персон. Про Сальери не уверена, а вот со стрекозой и муравьём поточнее будет. И возвращаюсь я к ней, потому что такой истории в моей долгой рабочей
жизни никогда больше не случалось.
В 1998 году я набирала себе команду для запуска Vogue в России. Глянцевая индустрия в стране только набирала обороты, профессионалов не было, а мне хотелось — команду мечты. Каждого игрока надо было отбирать вручную.
С иностранцами, которые знали толк в настоящем, недоморощенном глянце, у меня всё было отлично. С русскими — сложнее. Я принципиально не хотела брать людей из других гламурных журналов. Требовались незамыленный глаз, профессиональное перо и подлинный драйв делать лучший в то время женский журнал в мире. Одного из таких персонажей мне посоветовал влиятельный кинокритик и редактор Александр Тимофеевский. В газете, которую он тогда возглавлял, работала Карина Добротворская — одарённый журналист, по образованию театровед. Сама из Питера, замужем за москвичом, редактором культуры газеты «Коммерсантъ».
Мне понравилось, как она писала: легко, чуть наотмашь, по делу и без штампов. Познакомились. И правда, молодая, хорошенькая, коротко стриженная брюнетка, быстрая, хваткая. Фамилия симпатичная. Я решила её пригласить, выдержав сопротивление тогдашнего издателя, немца Бернда Рунге, который всё время хотел кого-то из тех, «что ему посоветовали».
В новом офисе было ещё не очень уютно, и я позвала её с мужем к себе на дачу на выходные. Поработали, поболтали, прогулялись
прогулялись («Никто в твоём посёлке не продаёт дачу? Я бы тоже хотела здесь…»). После их отъезда в гостевой спальне осталась неубранная кровать с валяющимся на полу одеялом и несвежими влажными полотенцами. Ерунда, в каком только виде у меня не оставался дом после иных гулянок! Но то близкие друзья, а здесь другое дело. Это была подсказка: «Человек может быть нечистоплотен с тем, кто ему помог и дал приют», — но я её не поймала.
Вечером того же дня ко мне зашла моя близкая старшая подруга и соседка по даче, профессор ВГИКа Полина Лобачевская. «Алёна, а кто эта девушка с глазами затаившейся змеи, что уезжала от вас днём?» — «Ну что вы, Полина, просто у неё чуть-чуть косоглазие.
Она очень милая!» — «Ну-ну», — сказала Лобачевская.
В журнале мы работали с Кариной в слаженном тандеме. Мне было интересно с ней пробегаться по темам номеров, она была не по-московски пунктуальна, работу свою делала быстро и споро. Всегда с готовностью отправлялась на интервью к героям журнала, и у нас сложился такой метод: я брала её с собой, вела разговор, раскручивала собеседника, писала на диктофон, она была рядом, иногда вставляла пару фраз, никогда не мешала. Возвращаясь на работу, мы обсуждали, смеялись, горевали или радовались в зависимости от результата. Она отписывала интервью, я хвалила, правила и — в печать.
Меня всегда поражала острота
её оценок людей. За закрытыми дверями моего кабинета уничижительное лезвие бритвы проходилось по разным персонам. Снаружи — она говорила прямо противоположное. «Наверное, это особое питерское социальное мастерство», — думала я.
Первые пара лет в Vogue были бурными и часто смешными. Иностранцы и их манера вести дела всегда обсуждались иронически. Я выступала по актёрской линии и пародиям, Карина — по линии сарказма. Обычная рабочая жизнь. Но друзьями мы не стали, даже по-девчачьи прошвырнуться по магазинам мне с ней не хотелось. Что-то не пускало.
Через год, сделав её своим замом (ну, пашет человек честно), я выдохнула. Главред — он с девяти утра
утра до двенадцати вечера главред. С утра машешь крыльями и, как положено стрекозе, уменьшаешь численность кровососущих насекомых (это биологический факт, кстати!), ведёшь редколлегии, читаешь тексты, отсматриваешь фотографии, а после работы, на встречах с рекламодателями, размахиваешь полупрозрачными крыльями всех цветов радуги, вращаешь цветным брюшком и стрекочешь про потрясающий продукт этого самого рекламодателя.
По-прежнему ни одна страница журнала, ни один макет не уходил без моей визы, ни один фотограф или стилист близко не подходил к съёмке без обсуждения со мной. В какой-то момент мои московские друзья стали тихонько приносить слухи в стиле «Карина говорит, что делает сама весь журнал, ты в ус не дуешь». Ну раз, ну два, ну три. И что обидно, чистое враньё же.
Приглашаю Карину к себе в кабинет. Что за фигня?
— Ты с ума сошла!!!! — пламенно так говорит, обиженно.
— Я? Да никогда в жизни. Полная чушь.
— Знаешь, — говорю, — если тебе правда очень хочется, то вот оно моё кресло. Бери. Только давай без этой светской вони и грязи.
— Я?! Главный? Никогда и ни за какие деньги!! Это последнее, чего я хочу в жизни. Я вообще не понимаю, как ты всё это выдерживаешь.
Звучало очень убедительно.
Через полтора года она становится главредом журнала AD. Значит лукавила, говоря, что не хочет главного. Но я за неё порадовалась — хотела и получила. Славатегосподи!
Признаюсь, в Vogue стало повеселее, что ли, полегче. Народ прибывал работать отменный, иностранцы потихоньку стали отъезжать — русские учились быстро.
Ещё года через три на место ушедшей с позиции президента Condé Nast Россия австралийки Робин Хольт (не выдержала русских морозов!) приходит руководитель рекламного отдела Condé Nast Наталия Гандурина — и как бы ей в помощь назначают редакционным директором Карину. У-у-у-пс, выходит над моей головой навис двуглавый начальник! Я отправилась к тогдашнему президенту новых рынков, Бернду Рунге: — Поясни, кого мне теперь слушать? Начальники разрастаются — Анна Харви в Лондоне тоже редакционный директор. Карина теперь мой начальник? Ну, чтобы понимать. — Ну нет, какой начальник, она — твой спарринг-партнёр. — У нас теперь глянец боксом занимается? Посмеялись — разошлись. Сейчас я искренне поражаюсь своей беспечности и наивности. Ведь не клюнуло меня, не тюкнуло, не моргнуло мне: «Долецкая, просыпайся!» Куда там! У стрекозы столько дел, столько дел. В начале нулевых по стране растекается экономический жирный жир. В месяц делаем по 400–500 полос, пока пролистаешь рекламу в начале журнала, мышца вспотеет. Vogue встаёт на ноги красиво и прочно, подтягиваю в журнал великих фотографов, лучших стилистов, первоклассных моделей. И по ходу летаю на десятки показов мод в год, на встречи, юбилеи, бьюсь за обложки и редких героев — куда ж без них? — с последней истеричной неделей перед сдачей номера, как в первый раз, и всегда до ночи. Порхаю на всех парах. С удовольствием и хроническим недосыпом.
А ещё ведь никто не отменял бурное личное, друзей, романы, коктейльные платья и высокие каблуки.
И тут, как говорится, среди полного
полного здоровья, на меня наезжает танком, нет, не танком, а начинает меня обстреливать из гранатомётного комплекса ХМ-25 приличной огневой мощи новоиспечённый президент русского Condé Nast Гандурина:
— Что?! Обложка с Дашей Жуковой? Запретить!
— Чулпан Хаматова будет сниматься только за деньги для её фонда? Никаких денег не дам!
— Собака в офисе? Корпоративный запрет!
— Разумничались в журнале? Интеллектуалок набрали в авторы?
— А ну отчёт ваших о последних разговорах по мобильному мне на стол!
Такое всегда звалось травлей. Я — к Карине.
— Ты ж редакционный директор, администратор по творческой линии, помогай, поясни…
— Ой, Алён, — кротко и с печальным кивком, — ну что я могу сделать? Это же Гандурина.
Моё двуглавое начальство дышало одним воздухом, ходило к общим врачам, в одни бутики и прачечные и как-то своим образом плотно дружило. Травля от Гандуриной продолжала набирать обороты, и доставалось не только мне. Через два года карающий меч упал на её шею: увольнение в один день. Гандурину увезли на «скорой».
Ко мне в кабинет приходит Карина:
— Какой ужас, что делать, кого
назначат?!
— Думаю, тебя, — говорю.
— Ты с ума сошла?! Никогда. Через мой труп. Буду стоять на коленях — зачем мне это всё надо? Я же это ненавижу, не выдержу.
Тут бы мне и вспомнить про черешню — про знаменитую манеру Карины всегда выбирать из вазы лучшую, самую большую и красивую ягоду, первой хватать с блюда самый большой и красивый кусок. Родители учили меня — не хватай лучший кусок, ты не детдомовка, не голодная. Это неблагородно. Пусть лучшее достанется тому, кому достанется.
Но я не вспомнила. У Карины зазвонил мобильный, и я услышала вместо привычного тинь-ли-динь — не компьютерную, а настоящую Хаву Нагилу. Еврейской темой она прежде не играла. Неужели то был тонкий заход в сердце владельца Condé Nast International ироничного еврея Джонатана Ньюхауса? Уау!
Через неделю Карину объявили президентом и редакционным директором компании.
Отлично, решила я. Человек (хоть и снова лукавя) идёт своей дорогой. Нравится человеку административная власть — и славно. Кто-то же должен сидеть в ледяных кабинетах, двигать шашки на доске, увольнять-нанимать, принимать ордена и грамоты и делать приятное вышестоящим. И главное, для меня такое назначение — самое то. Я — как бы её крёстная мать: нашла-выбрала-поверила-заставила поверить остальных. И
вот тебе — получился целый президент. Свой человек в начальстве — это симпатично.
«Симпатично» вытекало подчас в скучные рабочие разборки. Карина начала раз в месяц писать обстоятельные имейлы с разбором вышедшего номера Vogue. Процентов на десять была разумна, остальное — чистая вкусовщина. Я исправно отвечала ей на всё, памятуя завет великого издателя Джона Фэрчайльда: «Дайте мне любой журнал, и я порву его на куски». Говорили мы всегда на равных — живо, по возможности убедительно с обеих сторон. Трепетом перед начальством я никогда не страдала.
Чудесным июльским солнечным днём 2010 года, за два дня до моего отпуска, отправляюсь к Карине на заранее оговорённую встречу обсуждать директора отдела моды. Я с папками, со съёмками и фамилиями кандидатов. Сажусь в кресло, начинаю раскладывать свой веер предложений. Она перебивает.
— Алён, знаешь, мы тут с Джонатаном решили, что тебе надо уйти.
Я так и застыла со своими папочками в воздухе, и хватило меня только на одну фразу.
— О как!
— Пресс-релиз написали. Все условия возьми в кадрах. У тебя два дня, чтобы освободить кабинет.
Это моё «О как!» всосало всё — шок, удар под дых, удивление, адскую боль, облегчение, скрежет зубов, отчаяние. Слова у меня закончились.
закончились. Я вышла. Потом вошла в кабинет кадровички. Та с трясущимися руками, с глазами, полными слёз, протянула бумагу о расторжении контракта.
Смотрю бумагу, набираю своего приятеля-адвоката Сашу Раппопорта.
— Привет, я в Перу! — говорит адвокат — Что случилось?!
— Такая хрень, — читаю ему документ.
— Значит, так. Суд можем выиграть, но денег потратим больше, чем они тебе отмусолили. Про нервы вообще молчу. Подписывай и быстро уезжай отдыхать.
Подписала.
Иду по коридору из админблока в наш редакционный лофт. Шагов пятнадцать, не больше. Каждый шаг — как харканье сердечной аорты густой тёмной кровью.
Как же можно спустить в унитаз мои двенадцать лет преданной и успешной работы этим «мы решили»?
Как можно было хотя бы не сказать мне «спасибо» за всё?
Как же ты, сука, можешь втыкать нож в спину? Что это, месть за благодеяния? За наставничество?
Как я могла не посмотреть пресс-релиз?!
Блять, за что уволили-то?
Что я скажу своим ребятам? Мы как раз такой кутюр отсняли!
Я, значит, свободна? А что мне делать с этой свободой?
Как держать лицо? Как держать спину?
Почему я не услышала своего друга Полину десять лет назад?
Что могло грызть живого человека, какая сводящая скулы зависть, чтобы сожрать дающего?
И правда, что могло мучить успешную Карину так больно? Хотелось звёздности? Так прыжками по админке её всё равно не получить. Звёздность же либо есть, либо её нет. Культ льстящих подчинённых тоже звёздности не подарит. Наверное, противно иметь в подчинённых ту, которой совсем безразличен твой стремительный взлёт по этой гребаной лестнице. Она ещё и спорит с тобой как с равной. М-да.
Ну а если спокойно взглянуть на всё это из нашего прекрасного сегодня — ничего особенного не произошло. Обычное предательство. Историй, которые начинались с богов и заканчивались их осликами, мы видели много. Индустрия начала менять ярких и дорогих на тусклых, управляемых и подешевле. А надо-то было наоборот — менять ярких и дорогих на ещё более ярких и ещё более дорогих! Тогда раритетный продукт не съебался бы до посредственных мышей. Страшна ты, поступь империализма.
Позже уволенная недотёпа Гандурина принесёт мне извинения за то, что меня травила. Она, оказывается, не понимала, кого ей действительно надо было бояться и травить.
Позже Карина проследит, чтобы ни одной моей фотографии не появилось ни в одном русском издании Condé Nast и чтобы меня ни за что не пригласили на пятнадцатилетний юбилей журнала, который я делала десять с лишним лет.
Но всё это — муравьиная чушь. И есть какая-то окончательная справедливость в том, что Карина написала книжку про свои диеты, анорексию, обмороки и кровотечения, а я — про завтраки, обеды и ужины. Стрекозе нельзя расстраиваться, от этого портится цвет крыльев. Я полетела дальше.
 
Регистрация
28 Июн 2017
Сообщения
214
Симпатии
1.717
Захотелось погуглить и посмотреть, как же выглядит эта Карина. Действительно, на редкость отталкивающая внешность и крысиные глазки.
 
Регистрация
3 Июн 2017
Сообщения
1.167
Симпатии
18.886
Да уж, говорящее фото попалось.
akhmadullinashow0710_8.jpg


Если судить по интервью и прочему - Долецкая прикольная тетка, обаятельная, очень теплая и живая, мне кажется, такие реально не видят зла. Но вот этот отрывок, который уважаемый насик выше принес - как-то чересчур белопольтовый, нет? Хотя, может действительно, все так и было.
 
Регистрация
18 Дек 2018
Сообщения
970
Симпатии
7.181
Да уж, говорящее фото попалось.
Посмотреть вложение 536405

Если судить по интервью и прочему - Долецкая прикольная тетка, обаятельная, очень теплая и живая, мне кажется, такие реально не видят зла. Но вот этот отрывок, который уважаемый насик выше принес - как-то чересчур белопольтовый, нет? Хотя, может действительно, все так и было.
Она очень, очень, очень белопальтовая.
И совсем не тёплая.
Просто автор писал о себе любимой, а о себе любимой писать плохо не будешь.

Да ептыть! Рекламу она замучилась в журнале листать, полдня листал.
А потом туфелькикаблукиличнаяжизнь
 
Регистрация
3 Июн 2017
Сообщения
1.167
Симпатии
18.886
Она очень, очень, очень белопальтовая.
И совсем не тёплая.
Просто автор писал о себе любимой, а о себе любимой писать плохо не будешь.

Да ептыть! Рекламу она замучилась в журнале листать, полдня листал.
А потом туфелькикаблукиличнаяжизнь
Ну значит, так хорошо притворяется, потому что мне она кажется очень теплой. Ну, а каблуки - это профдеформация, я много работала в глянце, там реально мозги набекрень, какая-то вообще параллельная жизнь. Слушаешь все это и думаешь, бля как я живу, ни одного гучя в шкафу нету, срочнонадо.
 
Регистрация
10 Мар 2015
Сообщения
6.218
Симпатии
122.765
Ну значит, так хорошо притворяется, потому что мне она кажется очень теплой. Ну, а каблуки - это профдеформация, я много работала в глянце, там реально мозги набекрень, какая-то вообще параллельная жизнь. Слушаешь все это и думаешь, бля как я живу, ни одного гучя в шкафу нету, срочнонадо.
фигассе тепленькая тетенька радуется чужим проблемам со здоровьем еще и приосанивается на их фоне

И есть какая-то окончательная справедливость в том, что Карина написала книжку про свои диеты, анорексию, обмороки и кровотечения, а я — про завтраки, обеды и ужины. Стрекозе нельзя расстраиваться, от этого портится цвет крыльев. Я полетела дальше.
 
Регистрация
12 Фев 2015
Сообщения
4.436
Симпатии
32.549
По-моему, эта Карина куда лучше выглядит Долецкой. Долецкая мне всегда кажется непромытой лохматой алкашкой, да и некрасивая она.
 
Регистрация
24 Окт 2013
Сообщения
2.215
Симпатии
21.776
По-моему, эта Карина куда лучше выглядит Долецкой. Долецкая мне всегда кажется непромытой лохматой алкашкой, да и некрасивая она.
Зато, имхо, Долецкая может изобразить эту вот "теплоту" и "я хорошая тетка", а у Карины на морде вся ее мерзкая сущность и не скрыть никак и не скрывает, видимо. Это я исключительно про "имидж" и личные впечатления. А так-то - они обе жесткие и жестокие бабы, без этого там никак. И если не ты, то тебя. Друг друга подставляли и подставляют - "режут, убивают, идет нормальная цивилизованная жизнь"(с)
 
Регистрация
12 Фев 2015
Сообщения
4.436
Симпатии
32.549
Зато, имхо, Долецкая может изобразить эту вот "теплоту" и "я хорошая тетка", а у Карины на морде вся ее мерзкая сущность и не скрыть никак и не скрывает, видимо. Это я исключительно про "имидж" и личные впечатления. А так-то - они обе жесткие и жестокие бабы, без этого там никак. И если не ты, то тебя. Друг друга подставляли и подставляют - "режут, убивают, идет нормальная цивилизованная жизнь"(с)
Не знаю, там скорее амикошонство, а для меня ничего отвратительнее таких людей нет.
 
Регистрация
25 Сен 2018
Сообщения
432
Симпатии
3.142
Интересно было бы прочесть интерпретацию Карины. Наверняка выяснилось бы, что Долецкая её регулярно походя прикладывала морально, указывала Карине на её место в пищеварительной цепочке и при этом не стесняясь сотрудничала с рекламодателями неформально.
А Карина работала и чётко уловила посыл руководства - нужен не супер-глянец, а прибыльный продукт, не вторая винтур, а чтиво для офисных девочек в фойе салона красоты и в вагоне метро.